Реальность где-то рядом - Страница 42

Сергей покачал головой:

– Муторная работенка, однако.

– Да нет, нормально. Никто же с нуля этот базовый набор не пишет. Давно уже есть списки общеизвестных знаний, с ранжированием по разным критериям, есть их модификации для разных областей – гуманитарной, технической, сельской. Стоит такой шаблон недорого, а при желании и задаром найти можно – с диска пиратского какого-нибудь. Нужен, типа, грузчик – берешь сельский набор, чистишь его с фильтром известности где-то так на десятку, присобачиваешь к нему городской набор с такой же известностью и уровнем своевременности год-два – вот тебе типичный обитатель пивнушки получился. Качественная модель, разумеется, побольше усилий требует, но суть та же. Так что не надо пяти лет – на самую правдоподобную модель у симейкера не больше месяца уходит.

– Симейкера?

– Ну или чармейкера, неважно. Человека, который модель создает, «чара» то есть. От английского character. Довольно престижная профессия, кстати, хорошие «чары» всем нужны, а ст оят они от сотни евро за ширпотреб – до трех-пяти тысяч за качественную модель типа твоей.

– Столько неувязок – и качественная модель?

Кир усмехнулся:

– Ну никто же не думал, что «чар» сам свою память на непротиворечивость проверять будет. В общении похож на живого, порядка тридцати «ТТ» набирает, значит, качественно сделан.

– «ТТ»? Сдается мне, ты не про пистолет говоришь.

– М-да, я все забываю, что некоторых вещей ты просто знать не можешь… я имел в виду баллы теста Тьюринга. Сотня считается показателем разумности, первому симейкеру, модель которого сотню наберет, миллион евро обещано. Последний рекорд был семьдесят девять баллов, у одной японской модели. Пятнадцати терабайтов суммарным весом, крутилась на каком-то супер-пупер-компьютере в семьсот процессоров. В то же время любой человек, окончивший среднюю школу, сотню набирает без напряга… и сдается мне, что ты тоже смог бы… Не то чтобы мне миллион евро сильно нужен… Не помешает, конечно, но деньги – не главное… Я, наверное, тщеславный просто… но вообще было бы клево, и папа бы порадовался…

Сергей хмыкнул:

– Да ладно, пройду я тебе этот тест Тьюринга, еще посмотрим, у кого баллов больше будет, у меня или у тебя, блин.

– Правда? – Кир расцвел. – Вот спасибо! Я тебя отблагодарю! Я тут думал… в общем, я кое-что придумал касательно твоей проблемы…

– Ты бы сначала со своей проблемой разобрался, а уж потом обещаниями разбрасывался. Тоже мне падший ангел. Как отсюда выбираться будем, придумал?

Кир смутился:

– Ну… пока еще… вообще-то нет. Может быть, он все же статический… Щас, я пока дочитаю, интересно же, чем дело закончилось.

/*

Давненько я так не просыпался, несколько лет, чтобы быть точным. Словно не сноходец, вернувшийся из мира нави, а алкаш, вырвавшийся из похмельных кошмаров. Голова болит, глазам от света больно, в ушах шум, в мозгах туман. Попытался встать, непроизвольно застонал от прилива пульсирующей боли в висках, заслонился от света рукой и только тут заметил, что в пальцах что-то есть. Короткая дрожь сотрясла мое тело, я моментально забыл о дурном самочувствии. Сжал руку в кулак, изо всей силы, так что острые грани зажатого в кулаке предмета больно впились в кожу.

Сел, задержав дыхание.

Подставил кулак под луч света, падающий из окна.

Раскрыл ладонь.

Блики. Свет. Маленькое теплое солнце. Пушистый солнценыш.

Я прищурился и разглядел на ладони небольшой стеклянный сосудик, внутри которого плескалась белая полупрозрачная жидкость. Впитывающая солнечный свет и излучающая его с удвоенной силой. Сердце трепыхнулось в груди пойманной птицей.

Неужели?

Получилось!

Я поставил флакон на столик и бросился одеваться. И, только залезая в джинсы, подумал о том, что флакон вполне мог исчезнуть, когда я выпустил его из рук. Мысль меня так напугала, что я задергался, запутался в штанине и грохнулся на пол, уронив стоявший поблизости стул. Шатаясь, поднялся и бросился к столику. Флакон лежал на месте, я облегченно перевел дух, немедленно схватил флакон и дальше одевался, уже не выпуская его из рук.

Впервые за последние восемь месяцев привычная дорога до онкологического центра не угнетала меня. Если раньше каждый мой шаг словно добавлял небольшую гирьку на мои плечи, то теперь я просто пролетел всю дорогу, постоянно вспоминая Пятачка, спешащего на день рождения к Иа-Иа. Но я крепко держал свой подарок в руках и внимательно смотрел под ноги.

Динка, против ожидания, не спала. Когда я со скрежетом пододвинул стул и уселся у изголовья ее кровати, она подняла веки, пару секунд просто смотрела перед собой, потом медленно перевела взгляд на меня. Закрыла глаза, и ее губы чуть-чуть дрогнули в намеке на улыбку.

– Ты меня удивляешь. Все еще не бросил меня? – прошелестел ее голос.

– Ишь размечталась, – хмыкнул я, открывая флакон. Подсознательно я ожидал появления сказочных ароматов, но светящаяся жидкость не пахла никак. Я поднес флакон к ее губам:

– Пей.

Глаза снова открылись, она попыталась рассмотреть флакончик, моргнула, посмотрела на меня.

– Что это? Ты же знаешь, что бесполезно.

Я улыбнулся:

– На этот раз эффект гарантирован. Выпей – и завтра ты выздоровеешь. Обещаю.

Она хмурится, но флакончик берет. Рассматривает пристально, ее брови ползут вверх.

– Что это?

– Nostrum toccasana, – улыбаюсь я, – лекарство будущего. Пей!

Странное выражение мелькает в ее глазах, она решительно берет флакон и одним глотком выпивает его содержимое. Морщится.

– Кисло…

– Это хорошо. – Я откидываюсь на спинку стула. Интересно, как скоро оно подействует? Запоздалое опасение холодным морозцем пробегает у меня между лопаток – я не заказывал быстродействия препарата… А если оно действует через несколько лет после приема? Подобная шутка вполне в духе мира снов. Улыбка сползает с моего лица.